Анатолий Ульянов: Лампочка Ульянова. Там, где живут чудовища

Итак, на днях запущен твой новый проект «Луч». В чем его отличие от «Прозы»?

«Луч» начинается в точке, где «Проза» была закрыта цензурой, и по многим очевидным признакам он содержательно симметричен ей на момент запуска. Это нормально. Я не противопоставляю эти два проекта, но полагаю «Луч» эволюционным перерождением «Прозы» в новое существо. Информационное сопротивление регрессу продолжается, но уже на другом, более прогрессивном технико-эстетическом уровне. «Луч» – уже не столько арт-медиа, сколько автономная технология распространения альтернативных смыслов, площадка для социальной критики и борьбы с консервативными энергиями. Кроме того, «Луч» актуализирует важнейший акцент времени, а именно – Технологию. Не в смысле тех или иных товаров потребления, – девайсов и гаджетов, – но в смысле фактора, определяющего сегодня динамику экзистенции каждого человека. Информация и технология влияет на сегодняшний день больше, чем количество убитых в Ираке или социальная революция в Греции. Информация и технология – в них заключается ключ к эпохе, к тому, как работает, и как будет работать наше сознание. Поэтому «Луч» уделяет отдельное внимание новым технологиям, утопическому воображению, трансгуманизму и будущему вообще.

Сколько времени понадобилось на создание «Луча» – от задумки до запуска? В какую сумму это обошлось?

Я предпринимал попытки возродить «Проза» с момента её принудительного закрытия в октябре 2009. С тех пор новый проект несколько раз менял название, возникали по ходу и другие проекты, были переговоры с невероятным количеством дизайнеров и программистов – армии тех, кто был готов помочь бесплатно, возникали так же быстро, как и пропадали без вести… В общем, я уже почти достиг бездны отчаянья, когда, – спасибо иллюстратору Маше Красновой-Шабаевой, – познакомился с берлинской капсулой Тимура Ахметова и Эрнеста Карслонса, чьи работы явились мне и фотографу Наталии Машаровой знамением, мол, вот кто знает, как построить звездолёт. Т.е., именно тот случай, когда встречаются Альфа и Омега. Финансовый прогноз предполагал, что разработка «Луча» потребует несколько тысяч евро, которых у меня не оказалось. Я занялся попрошайничеством в киберпространстве, обратился к друзьям, семье, ко всем, кому мог, потому что почувствовал, что «Луч» – нужный и важный проект, и с миру по нитке – сработало.

Логотип «Луча», как написали в твоем ЖЖ, напоминает «советские провинциальные газеты». В то же время он похож на лого минской фабрики часов. Зачем нужно ретро в футуристическом журнале?

Я не буду оспаривать адекватность чужих вкусов, интерпретаций и отсылок к локальному контексту. Сам я доволен как логотипом, – чистой формой, – так и дизайном в целом. Всё это, с моей колокольни, новый футуризм и, собственно, именно так и должно выглядеть современное медиа – без рюшечек, рамочек, формочек и барочных барельефов, без аппендиксов и разлитого эго – остро и четко, лишь ясно сверстанное пространство, где ничто не отвлекает внимания от контента, который суть.

Где ты сейчас находишься, и что ты там делаешь? Когда ты крайний раз был в Украине?

Я не был в Украине с апреля 2009-го года, т.е. с тех пор, как уехал. Временно нахожусь на Балканах, куда только что приехал из путешествия по Скандинавии. На Балканах время застыло в глубоких 90-х, по ночам – густая мгла, в центре города поют сверчки, по центру вокзала – оружейный магазин, все женщины с силиконовой грудью и усами, а по улицам разъезжают телеги с цыганами. За спиной – Франция, Германия, Венгрия, Черногория, Сербия, Италия, Голландия, Швеция, Болгария, Дания, Финляндия, Беларусь, Хорватия, Норвегия, Австрия… Мы с Машаровой путешествуем и, подобно хатифнатам со взором мечтательной воблы, ищем. Всё бы романтика, но больно уж мешает то, что, с точки зрения международной визовой системы, человек с паспортом украинца – это такая говорящая собака, беременная тараканами.

Чувствуешь ли ты что-то вроде тоски по родине (например, желание оказаться в каком-то месте Киева; желание пообщаться с кем-то вживую)? Если человек испытывает ностальгию, он мудак?

«Тоскующим по родине» не стоит покидать её. Кредо «где родился там и пригодился» – не для меня. Разумеется, во мне существует целое множество сильных чувств, связанных с конкретными людьми, местами или воспоминаниями, но все они – уже случились, их не вернуть, и те люди, улицы и места – они навсегда ведь со мной, останутся полянками теплоты во мне, но едва ли следует выращивать вокруг них какой-то ностальгический фетиш или слезливое желание. Прошлое прошлому. Всё, в чем я нуждался – увез с собой. И мне чужда эта типичная для мордорианской иммиграции тоска по дому, как бы ни было тяжело существовать в социальном вакууме без постоянных связей, кроме любви. Но даже в грусти не хочется мне возвращаться, хотя обстоятельства умеют принуждать, зарекаться не стоит. Дело, конечно, уже давно не в каких-то наемных опричниках или провинциальных хипстерах. Украина, мне ощущается, – исторически, политически, культурно и социально безнадежное, прямо таки унизительное территориальное образование. Меня же сейчас увлекают сложно структурированные общества, содержащие множество разнообразных энергий со всего света – я ищу Вавилон, а не хутор, потому что на ветру лучше думается.

В чем смысл дороги?

Дорога – это суровая и прекрасная встреча с собой, возможность расширить сознание, преломить свою индивидуальность сквозь призму разных контекстов; дорога – интенсивный опыт внутренних перемен. Года на одном месте умещаются в неделе путешествия. Другие города, другие люди, – ценно, потому что другое. И ощущение всецелости. Дорога – это как напиться душой.

Откуда ты берешь деньги на жизнь в Европе?

Вот уж самый частый, скучный и поверхностный вопрос. Я не могу раскрывать своих источников в целях их сохранности, но уверяю, что всё предельно банально и предсказуемо, интриги никакой нет – скажем, мне периодически помогают читатели, семья и друзья, которые находят мою работу важной. Именно по соображениям экономии я провожу некоторое время в году на Балканах.

Какая последняя новость из Украины тебя впечатлила?

Никакая. Обо всём, что сейчас происходит, я писал ещё несколько лет назад в текстах типа «Ху…вые победят», поэтому путинизация хутора меня не удивляет. Ночь встречает мрак.

В Беларуси сейчас выборы, потому – актуален вопрос борьбы с собственной трусостью. Вопрос: можно ли из трусливого говна превратиться в достойного человека?

С эволюционной точки зрения, возможно всё. Другой вопрос хочет ли «трусливое говно» превращаться в «достойного человека»?

После того, как ты месяц инкогнито протолкался в Минске, ты можешь считаться латентным экспертом по впечатлениям от Беларуси. Что будет с Беларусью через 16 лет?

За 16 лет во времени нынешнем и планеты способны исчезнуть. Могу лишь предположить, что подлинной точкой отсчета для Беларуси мог бы стать правительственный самолет, упавший в «польском стиле» – уронив царя и его гипножаб, белорусы поймут, что товарищи эти, цари и жабы, – их отражение, и сами они инфицированы регрессивными стратегиями, а значит – время реанимации. Беларусь – это Северная Корея восточной Европы; совершенно не та страна, которую можно менять постепенно. Потому что там не просто регресс. Там глубокий красный рак – третья стадия. Не жизнь, а порезанный цензурой порнофильм про КГБ. «Зато улицы чистые».

Белорусские кандидаты в президенты обещают вернуть льготы и увеличить рождаемость. Что бы ты посоветовал им обещать?

Обещайте бессмертие и хлеб.

Что бы лично тебя убедило публично выступить в поддержку какого-либо политика?

Я не поддерживаю людей – я поддерживаю идеи.

За время твоей борьбы с псевдоморализмом и цензурой, цензура – в Украине, в частности – только усиливается. То есть борьба бессмысленна. Да?

Нет. Просто в случае с завершенными регрессивными системами и обществами бороться нужно не с цензурой и морализмом, а с их источниками в человеке. И именно человек – заглавное поле битвы, реальный фронт, борьба на котором, конечно, не так зрелищна, как сожженный парламент, но зато куда более сущностная и обладающая стойким результатом. Что значит борьба в человеке? Это работа с его сознанием, с тем, как человек думает. Здесь все ключи, все двери, все ответы – в человеке рычаги бытия. И это то, чего я раньше не понимал. По какой-то юношеской наивности мне думалось, что нужно просто уничтожить Комиссию по Морали. Я думал, что вижу врага, но видел лишь вершину айсберга. И будь речь о какой-нибудь Германии, – митинги, протесты и помидоры в лицо Костицкого имели бы смысл уже хотя бы по причине наличия участного гражданского общества. Но Украина, Россия, Беларусь – это совершенно другая история и другая социополитическая культура. Это без шутки Мордор. Здесь убей всех ментов, Путина, цензоров, ещё какую-то регрессивную дрянь – лучше не станет. Потому что Путин, цензоры, менты – все они рождаются в сознании рабского большинства и воссоздаются этим большинством из поколения в поколение. Не царь – отец общества, но общество – отец царя. Либералы жутко боятся подобных признаний, поскольку таковые, скажем, не очень демократичны, если углубиться – в них нет пустой лести народным массам. В любом случае, критическое самосознание – первый шаг к переменам. Дальше необходимо задавать правильные вопросы: почему на место убитого дракона всегда является новый? Откуда вообще приходят драконы и что они из себя представляют? Валить, в любом случае, нужно матку, а не детенышей. Всё остальное – стерильный шухер.

Мэр Киева Леонид Черновецкий, против бесчинств которого ты выступал, уже фактически не у власти. Испытываешь ли ты радость по этому поводу?

Нет. Это не перемены. Это новые декорации.

Ульянов, Плуцер-Сарно, Петя Косово, авторы мультиков про Лукашенко – Морозов и Обозов… Почему съеб…вание из страны является конечным итогом борцов за адекватность, своего рода упирание лбом в постсоветскую стенку?

Всему виной – желание жить и равнодушие ближнего.

«Школа рождает обывателя. Университет превращает его в мотивированную рабочую силу», – писал ты. Что делать родителям, которые это понимают и хотят своим детям лучшего будущего? Как должна выглядеть система образования в идеальном мире?

Ты взял цитату из первого абзаца моего текста «Парки развития», поэтому отвечу цитатой из третьего абзаца того же текста: я предполагаю, что ребенку важно обеспечить «не образовательную программу, но образовательный контекст, который опирался бы на заинтересовывание знаниями, а не принуждении к ним – необходимы парки развития. Система баллов должна быть упразднена вместе с неврозами и паническими состояниями, которые она за собою влечет. Процесс учебы – всегда в социальных и индивидуальных играх. Открытые мастерские, приозерные лекции, повсюду олени и педагогические роботы. На опушке – капсулы с доступом в киберпространство и башни для наблюдения за звездами. Читальня расположится под плакучей ивой, неподалеку будут открыты комнаты для воображения; кинозалы, библиотеки и лаборатории – в осаде частокола тополей и обилия клумб. В конце концов, ничто так не влияет на процесс познания как чистый воздух и новые технологии».

Чья смерть в последнее время тебя огорчила сильнее всего?

Последнее время я много думал о смерти философов Ильи Кормильцева и Дмитрия Александровича Пригова. Мне очень не хватает возможности снова поговорить с ними.

Твои планы на 2011 год?

Развивать «Луч» и путешествовать по миру – я никогда не видел океана.



Ремарка. Анатолий Ульянов, 26 лет. Родился во Львове. Окончил журфак Киевского национального университета. Создал арт-группировку «Утиный авангард» и сайт proza.com.ua, который сперва был площадкой для литературной критики, а затем – популярным арт-журналом. Получил негласное признание «главного арт-критика Украины». В 2009 году «Проза» была закрыта по обвинению в распространении детской порнографии (к таковой были отнесены фотографии Уилла МакБрайда из образовательно-медицинского издания 1974-го года). Незадолго до этого Ульянов начал информационную кампанию против мэра Киева Леонида Черновецкого и Комиссии по защите общественной морали. Несколько раз был избит неизвестными. После чего получил информацию о готовящемся против него уголовном деле и предпочел покинуть страну. С октября 2009 года путешествует по Европе вместе с подругой, фотографом Натальей Машаровой. В декабре 2010 года запустил новый интернет-журнал «Луч».

Foto by Наталья Машарова